Закончен

Цикл "7" - сборка драбблов, вроде как объединенных общим смыслом и подобранных под какой-либо цвет
автору уже самому не особо этот цикл нравится >_>
Болевые точки ж/ж
читать дальшеНепонятная боль, исходящая из груди.
И более четкая, резкая, пульсирующая боль от крепко связанных жесткой веревкой запястий. И ты, сидящая на мне, со сгорающими от ревности глазами. Будь твоя воля, я бы уже горела в огне твоей души.
Ты просто попыталась отомстить мне за то, что я постоянно хожу на "чужой фронт". После того, как ты увидела меня на свиданий с другой девушкой, ты больше мне не верила.
Я не знаю, почему, но мне нравится причинять тебе боль. Только таким образом я могу привязать тебя к себе.
Наверное, я садист, раз мне доставляет удовольствие мучить тебя.
Ты провела пальцами по моей шее. Сначала осторожно, а затем царапая своими аккуратно подстриженными ногтями. Я чувствовала оставшиеся на коже яркие следы. Словно твоя ярость вливалась в мое тело - адреналин выбрасывался в кровь, и мне становилось жарко.
Следом за расцарапанной шеей последовала прокушенная до крови нижняя губа и сильные засосы под ключицами.
Было больно, несколько странно и одновременно с этим хорошо.
Словно мы играли в необычную игру.
Ты продолжала вымещать свою ревность на мне - снова засосы, укусы и царапины. В конце концов на следы твоих эмоций упало несколько соленых капель. Твои глаза покраснели, и по щекам постепенно, медленно ползли капли слез.
- Как мне привязать тебя к себе?
Я улыбнулась уголком рта, понимая, что ты действительно мила. Боль в груди резко пропала, словно ее и не было.
Осторожно перекинув связанные руки через твою голову, я хмыкнула и произнесла:
- Ты уже это сделала, дорогая . . .

Коньячный цвет ж/ж
читать дальшеМеня привлек коньячный цвет твоих глаз. Глубокий рыжий оттенок и яркая искра веселья. Эти глаза выражали весь характер.
С твоими светло-русыми волосами глаза отлично контрастировали, заставив меня влюбиться в твою внешность.
После месяца общения с собой я окончательно влюбилась в тебя. В каждую часть тела, в каждую часть души.
Каждый день смотреть на тебя и ничего не делать - мучительно. Словно все клетки тела медленно сжигаются яростным огнем сердца. Жестоко - да, безрассудно - тем более.
Это казалось слишком страшным - признаться в своих чувствах.
Когда мы успели сблизиться - я не знаю. Это произошло быстро и незаметно. Просто одним зимним вечером, за чашкой фруктового чая стало понятно, что мы уже больше, чем друзья.
Ты улыбалась мне, изредка кидая на меня сонный взгляд из-под сложенных у лица рук.
- Я влюбилась в твои глаза - неожиданно вырвалось у меня.
В твоих рыжих радужках глаз даже не отразилось удивление.
- Я знаю
Ты положила голову на мое плечо и закрыла глаза.
Приобняв тебя за талию, я подумала, что наконец такой прекрасный человек находится в моих руках. Красивые глаза цвета коньяка. . .

Неисполнимо м/ж
читать дальшеЯ всегда хотела тебя коснуться. Руки, щеки, неважно чего - просто почувствовать светлую, мягкую кожу под своими руками. Это стало моим заветным желанием - прикоснуться к тебе.
Но ты не давал этого сделать. Ты сторонился меня или ловко избегал моих тянущихся рук. Постоянно твердил, что ты ужасен, отвратителен и мне не стоит тебя трогать.
Я тебе не верила. Это казалось мне глупой отговоркой.
А потом выяснилось, что у тебя ипохондрия и ОКР. Ты постоянно мыл руки, носил с собой влажные салфетки и все так же твердил, что ты "грязный и отвратительный". Я понимала твои страхи, но в то же время мое желание стремительно усиливалось.
Я знала тебя с детства, и ты всегда был таким - замкнутым, забытым, тихим. Ты никого к себе не подпускал. Кроме меня. Я была твоим единственным убежищем в этом страшном для тебя мире.
Я оставила все свои попытки коснуться тебя, и ты успокоился, снова стал находиться рядом со мной. Мое желание было спрятано глубоко в душе, и я поняла, что лучше подождать. Возможно, позже станет лучше.
Прошло два года. Школа осталась позади, но теперь мы учились в одном институте. Я удивилась, когда узнала, что ты выбрал это учебное заведение из-за меня.
Желание начало постепенно вырываться из оков. Такое сильное, яркое, стремящееся . . . Оно мучило, пугало меня. Я видела, что ты относишься ко мне, как к защитнику - я не могла предать тебя ради своего глупого желания.
Это было бы слишком подло.
Ты всегда находился рядом со мной - на лекциях, на практике - и сторонился других. Уже через месяц учебы к нам прицепилась кличка "неразлучные". Никто не знал, что я могу только стоять рядом. Ты не позволял касаться себя, как и раньше. "Отвратительный", "ужасный", "грязный". Знал бы ты, как мне это надоело.
Но ты болен, и я стараюсь вылечить тебя. Ради себя. Всего лишь одно касание . . .
Одним зимним вечером, когда мы шли по домам с занятий, наши руки случайно соприкоснулись. Я с испугом посмотрела на тебя, а ты, отдернув руку, с удивлением смотрел на свои пальцы. Ты поднял взгляд и сказал, что моя рука теплая и приятная. В голосе при этом сквозило сильное удивление.
Я коснулась своей руки, того места, где только что скользнули твои пальцы.
Начал идти снег, небольшие хлопья застревали в твоих темных волосах.
- Можно я коснусь тебя?
От твоего вопроса онемели губы. Я только и смогла, что кивнуть.
Сначала ты коснулся руки, неуверенно проведя пальцами по тыльной стороне кисти. Я не заметила, когда твоя рука перебралась на мою щеку. Большой палец скользнул по моей нижней губе.
- Ты теплая.
Я отстраненно кивнула, понимая, что ты сейчас переборол себя, переборол болезнь. Осталось только проверить это.
Я осторожно протянула к тебе руку. Ты зажмурился, на лице появилось испуганное выражение. Мне оставалось только с сожалением вздохнуть и убрать руку.
- Попробуй, я постараюсь стерпеть.
Когда я коснулась твоей щеки, ты еле заметно дрожал. Но с каждой секундой дрожь слабела. Ты постепенно успокаивался.
- Но ведь я ужасен . . .
Вздохнуть, коснуться кончика твоего носа. И осторожно рассмеяться.
- Я так не считаю, поверь.
Мое желание наконец исполнилось.
______
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) состоит в том, что человек постоянно находится под действием неприятных собственных мыслей (обсессия), из-за которых вынужден периодически повторять какие-либо действия (компульсия). Пример такого расстройства - постоянное мытье рук.
Ипохондрия - состояние повышенной фиксации на проблемах собственного здоровья, сопровождающееся полной уверенностью человека в наличии у него серьезного заболевания

Зелень м/ж
читать дальшеОбычные люди носят повязку на глазах лишь в том случае, если слепы.
Ты тоже носил повязку, но, увы, ты не был человеком. По одному только взгляду на змеиный хвост становилось понятно, что ты - василиск.
И, разумеется, повязку ты носил не из-за того, что твои глаза были незрячими. Они были опасными.
С тех пор, как я тебя увидела, меня охватила безумная идея. Заглянуть в твои глаза, увидеть их цвет и глубину твоей души.
Идея оказалась до одури одержимой - я преследовала тебя, умоляя снять повязку.
Казалось бы, что проще - превратить простую человечишку в каменную статую? Так сделал бы любой василиск. Кроме тебя.
Ты упорно пытался избежать моего преследования, но мое упрямство всегда перевешивало.
И если раньше мы ночевали поодаль друг от друга, то теперь ты снисходительно разрешал мне присоединиться к месту ночлега. Для тебя это имело лишь практическое значение - мои колени были для тебя отличной подушкой. Мне оставалось только рассеянно перебирать пряди твоих жестких волос, размышляя, почему днем ты так рьяно избегаешь меня, а ночью спокойно спишь рядом.
Странно, но в такое время мне ни разу в голову не приходила мысль снять с тебя повязку. Идея-фикс осталась, но теперь хотелось, чтобы ты сам снял для меня этот кусок ткани.
В таких размышлениях обычно проходила ночь, а утром я понимала, что ты уже исчез. Незаметно ушел, пока я спала.
И преследование начиналось по новой, но только до вечера.
- Зачем тебе это нужно?
Я с удивлением посмотрела на тебя. Ты повернул голову в сторону, словно не желая меня видеть. Колени чувствовали каждое твое движение.
- Интерес?
Это был не ответ. Скорее, вопрос.
- Любопытство всегда убивало людей.
- Интерес и любопытство разные вещи!
- И в чем же разница?
Твоя усмешка, кажется, будет сниться мне в кошмарах.
- Любопытство не порок.
- Интерес тоже.
И как-то даже слов не осталось - настолько убедительно звучал твой голос.
Тихий вздох, и мои колени освободились от лишнего веса.
- Хочешь увидеть?
Мой судорожный кивок и твои длинные пальцы, снимающие повязку с глаз
И ярко-зеленый цвет с глубоким черным зрачком. В тот же миг ноги начали неметь.
За такое и превращение в камень - малая плата. . .
Твои глаза спокойно смотрели на мое смирившееся лицо. Словно я не превращаюсь в камень, словно ты не василиск.
Через несколько секунд я окаменею окончательно.
Осторожное прикосновение твоей ладони к моему лбу. Разошедшееся от твоих пальцев тепло незаметно остановило действие твоих глаз и полностью избавило меня от превращения в камень. Было странно видеть спокойные зеленые глаза и чувствовать, как кровь толчками приливает к ожившим ногам.
- Экспериментаторша. - хмыкнул ты, не отводя взгляда.
А я наконец поняла, почему змеиный взгляд притягивает.
И почему ты так упорно не хотел показывать мне свои глаза

Бабочки м/ж
читать дальшеОни летают, медленно двигая своими крылышками, словно в замедленной съемке.
В детстве я всегда отрывал эти хрупкие, полупрозрачные крылья, получая ни с чем не сравнимое удовольствие. Пока не оставалось тельце с двумя черными усиками.
Ты кажешься такой же хрупкой - белая кожа, голубые-голубые глаза и светло-русые волосы. Когда ты пила, казалось, что сквозь твою кожу видно, как вода льется по глотке. Как в детских сказках, ей-богу.
Любви сначала на было - просто хрупкая девчонка-ангелочек, над твоей головой чуть ли не нимб сиял.
Это уже потом я заметил за собой желание прикоснуться.
Когда это осуществилось - захотелось зайти дальше. И только после сметенных границ я понял, о чем мечтаю больше всего.
Оборвать твои крылья.
Выдрать их из лопаток, с мясом, чтобы ты не могла летать. Отлепить нимб от скальпа. Заломить запястья, хрустя негнущимися костями. Почувствовать льющуюся к рукам и губам кровь
С каждым днем желания становились все извращеннее и кровавее. Через месяц в моих снах ты была расчлененным телом.
Сознание постепенно отдалялось, еще немного - и меня впору было сдавать в психушку. И не только потому, что я испытывал какое-то странное удовольствие от своих снов. Как от эротики. Вроде и есть, но далеко.
Когда ты случайно порезалась ножом, я еле удержался. Красные края ранки на контрастно-белой коже, кровь на твоем языке и виноватые глаза, потускневшие из-за сожаления.
Дрожащие руки, прикрепляющие пластырь к твоей коже, чуть не выдали меня. Ровно как и глаза, в которых явно плескались адреналин, желание и страх.
Но ты все равно смотрела на меня доверчивыми ярко-голубыми глазами и тихо смеялась.
А мне хотелось схватить тебя за горло и медленно, со вкусом, задушить.
Ты робко брала меня за руку, я же с яростью вгонял нож в твое сердце - в мыслях, конечно.
Когда ты лежала под моим телом. . . Здесь удержаться было сложнее всего. Хотелось врачебным игреком разрезать твою кожу, убрать теплые, еще пульсирующие кишки. Найти неважно где огромные секционные ножницы - твои ребра хрустнут, ломаясь. Мелкопузыристые легкие, в которых несколько лет назад побывал дым сотен сигарет. И умещающееся в моей руке сердце, уже, увы, не бьющееся.
Мои мысли в один момент пресекли твои ладони на моих висках.
- Хочешь, я поделюсь с тобой этими крыльями?
Твои руки обвились вокруг моей шеи, обнимая. Все мысли за последние месяцы испарились, словно их и не было. Я лишь угукнул, закрывая глаза.
А перед веками мелькали полупрозрачные бабочки.

Истинная ж/ж
читать дальшеОсторожно, еле касаясь, гладить мягкие волосы, пропуская пряди между пальцами.
И жадно вдыхать такой уже привычный и родной запах шампуня.
А еще ее кожа пахнет неповторимо и очень узнаваемо. Иногда, одевая ту или иную вещь, понимаю, что ты уже и здесь побывала - прошла совсем рядом или же осторожно касалась пальцами, словно изучая.
Ее ресницы невесомо подрагивают, а легкая улыбка чуть касается губ. Мне остается только уткнуться в ее макушку и улыбнуться до слез, пытаясь отогнать такие мысли.
Ну вот люблю, люблю до боли в груди, до скрежета ребер, до судорог легких. Но так много препятствий, так много.
Держать и не отпускать, чтобы никто не видел, никто не заинтересовался, никто даже и взгляда не кинул.
Потому что только мое. И именно так возникают ограничения в свободе.
Сильнее прижать ее к себе и выдохнуть в такой уже родной затылок, понимая, что вот она - теплая, даже горячая, так послушно прижимается, что грех этим не воспользоваться.
Осторожно уложить ее на спину, нависнув сверху. Успокаивающе улыбаться, поправляя мешающую прядь волос.
А она все еще улыбается, несмотря на то, что в глазах промелькнула искра интереса.
И снова в голову так не вовремя лезут ненужные, совершенно лишние сейчас мысли, от которых хочется уткнуться в подушку и умереть.
А что, ведь смерть - своеобразная свобода. Пусть и безжизненная, бездушная, но - свобода.
Резкий и неожиданный хлопок - ее ладони на моих щеках. Сосредотачиваюсь и смотрю в ее глаза - там не осталось ничего, кроме обеспокоенности.
- Ну-ка, выкинь из головы все лишнее.
- Оно не лишнее - жалобно протягиваю, чуть склоняя голову набок.
- Знаю я тебя. - она тяжко вздыхает и чуть ли не за уши притягивает к себе, обнимая. - Выкинь.
Я не слушаю ее, просто уталкивая все-все мысли поглубже, на задний план.
Все же иногда хорошо, когда твоя собственная свобода от кого-то зависит. Ведь истинной свободы все равно не бывает.
Утыкаюсь носом в ее ключицу и грустно улыбаюсь, прислушиваясь к чужому дыханию.
Не бывает.

UPD Сны
читать дальше- Хочется в теплую кровать . . .
И снова ты напеваешь эту песню. Слегка уже приевшуюся, пусть и со смыслом, песню, услышанную еще два с половиной года назад.
А еще ты часто говоришь мне, что хочешь спать. Это кажется странным - ты такая гиперактивная, всегда оказываешься везде и всюду . . . И - спать.
Ты говоришь, что у тебя бывают сны, голубовато-сиреневые или сине-фиолетовые. в зависимости от настроения. Всегда рассказываешь о приснившемся взахлеб, с радостью, словно делясь со мной секретом - впрочем. так оно и есть.
Ты не спеша пьешь сок, чтобы, смочив горло, снова запеть. Твой голос убаюкивает даже меня - хотя мне для восстановления организма требуется всего три-четыре часа, и на сегодня этот лимит уже был потрачен.
И я знаю - сейчас ты закончишь пение, и снова начнешь рассказывать мне, человеку, которому никогда не снятся сны . . . О том, что ты гуляла по берегу вечернего моря, смотрела на темное, звездное небо, наслаждалась светло-синим ветром, дующим с севера . . .
- А знаешь . . .я сегодня во сне видела тебя.
И как-то незаметно было, что ты села совсем близко ко мне и резко замолчала, ожидая моей реакции.
- Это не может меня не порадовать.
Погладить тебя по щеке, словно заверяя, что так и надо. Так и должно быть.
И надеяться на то, что я появлюсь не в одном твоем сне, а в гораздо большем их количестве.